Если ваш близкий пропал, обращаться в органы нужно сразу же
Следователь-криминалист СУ СК России по Смоленской области Алексей Васильев специализируется на поиске пропавших людей. В эксклюзивном интервью корреспонденту портала SmolNarod он рассказал о том, как строится механика процесса поиска и с какими трудностями приходится сталкиваться специалистам.
Прежде всего Алексей Васильев развеял стереотип о том, что нельзя подавать заявление об исчезновении человека до истечения трех суток. По его словам, не стоит ждать ни минуты, тем более, если близкие понимают, что исчезновения человеку не свойственны.
«Если с человеком явно что-то случилось, то чего ждать? Окончания первых трех суток, в течение которых раскрывается большинство преступлений? Это очень вредный стереотип«, — подчеркнул криминалист.
В целом же для организации поиска собирается следственно-оперативная группа. Она выезжает на место, где видели пропавшего в последний раз. В случае, если такого места нет, то едут к нему домой и выясняют, не было ли там совершено преступление.
«Для этого осматриваем помещения с применением криминалистической техники, ищем следы крови, в том числе замытые – они тоже «светятся». Если находим такие следы, используем тест-полоски, которые определяют, кому принадлежит кровь: человеку или животному. Это экономит время, силы и средства в том числе экспертных учреждений и значительно ускоряет нашу работу«, — уточнил Алексей Васильев.
Кроме этого, специалисты обязательно изымают и личные вещи, например, зубную щетку или расческу. Это требуется для генетической экспертизы. Разумеется, подобных вещей может не оказаться. Тогда необходимо взять образцы у близких родственников:
«Это нужно для постановки пропавшего на учет и последующего сравнения генетики по базам данных, например, с неопознанными телами, найденными где угодно в России или Белоруссии. С давних лет все без вести пропавшие стоят в федеральной базе по генетике, и если находят останки неопознанного человека, они всегда проверяются по этой базе».
Что касается вероятности найти пропавшего человека живых, то здесь действует достаточно жестокая логика: чем больше времени прошло, тем меньше шансов. Помочь в обнаружении может так называемый «цифровой след». Покупая билеты, выходя в интернет, приобретая новую сим-карту, но используя старый телефон, каждый из нас оставляет его.
«По базовым станциям установить местоположение все равно можно. К тому же повсюду появляется всё больше камер – это тоже помогает. По всем этим следам уже в первые дни чаще всего видно, сам человек ушел и не желает сообщать об этом, или же с ним что-то случилось«, — добавил следователь.
Понять, ушел человек сам, или ему в этом кто-то «помог», в первую очередь, можно по элементарным уликам: если дома находятся документы, деньги, мобильник — все то, без чего современные люди уже не могут существовать — то скорее всего он ушел не добровольно.
«Если пропал несовершеннолетний, то на начальном этапе еще отрабатываем родителей – отправляем их на полиграф, чтобы это направление сразу исключить. Потому что, к сожалению, случается всякое. Не в нашем регионе было, но довольно яркий пример: пропал ребенок, и следователь обратил внимание, что родители говорят о пропавшем в прошедшем времени. Их отправили на полиграф, и выяснилось, что ребенка убили и сокрыли» — поделился опытом Алексей Васильев.
С полным вариантом интервью можно ознакомиться здесь.
